я хожу по ночным городам,
по безлюдным паркам и безумным скверам,
каждый раз держу за руку нового мужчину,
а потом мы идем к нему домой,
и до утра разговариваем о шопенгауэре,
как ботаники-мезантропы...
я рассказываю ему об очарованных кварках,
(о чем еще разговаривать в безлюдных парках?)
и непрошенных мюонах
(но целомудренно молчу о глюонах -
сильное взаимодействие не для слабонервных,
это все равно что с папой римским говорить о правоверных),
а он молчаливо гладит мою руку
и напряженно думает:
"надеюсь,эта дура
(а у нее неплохая фигура!)
помешанная на строении ядра,
не останется до утра".
а утро предательски не наступает.
на смену мюонам приходят ницше и паланик,
(у меня смутное ощущение, что я нарушаю их планы)
они изумленно озираются по сторонам
не понимая,
зачем я заставила их подняться из теплых постелей,
сменить пижамы и чепчики на повседненую одежду
и объяснять бессмысленность мироздания очередному невежде.
и очередной обескураженный мальчик
остается один на один со своей обычностью
и (вот досада!)
непригодившимися презервативами.
а мы рука об руку с инаковостью, ницше, палаником и кварками
идем гулять по утреннему парапету
и заваливаем ничего не соображающего спросонья бога подарками.
вы, наверное, спросите, зачем мне этот маразм?
знаете, иногда мой мозг испытывает оргазм,
когда видит, как в голове, поначалу лишенной каких-либо мыслей,
появляется смутное предчувствие краткости и бесценности жизни.
и товарищ, который минуту назад бесталанно гнул понты,
разговаривая со мной, как с безмозглой малолеткой,
осознает, что внутри него вместо бога и дьявола живут глисты,
а женщина - это не просто ходячая яйцеклетка.
.............................................................
я, наверное, когда-то давно что-то искала.
а потом не заметно для самой себя нашла.
если бы я была мессией, то проповедовала бы на вокзалах,
там, где люди сильнее всего беспокоятся о сохранности барахла.